Ярость и страсть - Страница 37


К оглавлению

37

Сначала в доме смолкла музыка. Потом везде погас свет, видимо, вывернули пробки. Небо было затянуто тучами, и я оказалась в кромешной тьме, абсолютно ничего не видя, но продолжала стоять, прислушиваясь к звукам в доме. Виктор затаился, как тигр, за стеной и, наверное, щурил сейчас свои близорукие глазки, пытаясь что-нибудь разглядеть. Дальше я уже действовала бессознательно.

Сбросив туфли, бесшумно соскользнула с крыльца и, пригнувшись, стала подкрадываться к тому месту, где, по моим расчётам, должен был находиться Виктор. Если тогда, у машины, я упустила момент, то сейчас самое время все исправить, пока его глаза не привыкли к свету. Но увы, его там не оказалось. Я даже не поверила сначала, когда моя рука ударила пустоту у стены. А ведь у меня отличный глазомер, и я никак не могла ошибиться в расстоянии. Главное, я даже не слышала его шагов, когда он уходил отсюда. Вот хитрый гад! Интересно, зачем он это сделал, неужели что-то почувствовал?

Не тратя времени на размышления, я начала пробираться назад к крыльцу, и тут сбоку, где росли цветы на клумбе, послышался едва уловимый шорох. Я сильнее пригнулась, ожидая удара. прикладом по голове, но вместо этого раздался взволнованный шёпот Виктора:

— Ты что здесь делаешь?!

— Вас ищу.

— Зачем?

— Так темно ведь стало, я испугалась.

— Дура!

— А вы почему ушли?

— Не твоё дело. Иди назад, и без шуток мне. Я наготове. Все поняла?

— Да, — сказала я и прыгнула в темноту на его голос.

Я надеялась, что он решит, будто это маньяк напал на него, и не станет на меня обижаться потом, когда очнётся. От удара по горлу он хрипло всхлипнул, а от удара под сердце обмяк и свалился на клумбу, выронив ружьё. Замерев над ним, я прислушалась. В доме по-прежнему было тихо, но я чувствовала, как кто-то дрожит там внутри, боясь показаться наружу. Страх этого человека был таким сильным, что начал постепенно передаваться и мне. Я поёжилась и начала снимать с себя шёлковые трусики, чтобы связать руки продюсеру, потому как ничего другого под рукой не было. Между прочим, они очень прочные и сшиты будто специально, чтобы использовать их вместо наручников, если, конечно, знать, как это делается. Покончив с руками, я сняла с него галстук и стянула лодыжки. Носи я лифчик, и галстук бы не понадобился. После этого вытащила из ружья патроны и забросила за забор вместе с коробкой запасных. Зачем я это сделала, одному Богу известно.

Уже начиная различать смутные силуэты деревьев и самого дома, я сходила к машине убийцы и вытащила из замка зажигания ключи. Но этого показалось мало и, открыв капот, я выдернула провода из бобины — теперь Евгений точно никуда не уедет, а пешком я его всегда догоню. Когда я пошла к дому, в нем вдруг опять зазвучала «Лунная соната», только на этот раз очень громко, видимо, магнитофон включили на полную мощь. Странно, что свет при этом не загорелся. Не понимая, что там ещё задумал этот тип, я решила обойти дрожащий от звуков дом и посмотреть, нельзя ли в него как-нибудь забраться. По дороге остановилась и сунула монтировку в дверную ручку на веранде, чтобы преступник, не дай Бог, не сбежал, пока я буду бродить в этих потёмках. Правда, оставались ещё окна, но они все были закрыты, и я бы обязательно услышала, вздумай он выбраться через одно из них. Хотя услышать что-нибудь за этим грохотом было мудрено, но уж отличить звук рояля от шума открываемой рамы я ещё была в состоянии. Одним словом, мышь была в мышеловке, осталось её только вынуть оттуда и отдать кошке, то бишь моему боссу.

Я обошла дом кругом, но так и не нашла ни одной приличной щели для проникновения внутрь. Пришлось вернуться на исходную позицию. Бетховена уже сменили мощные аккорды Баха, и мне казалось, что я не на даче нахожусь, а участвую в некой феерической фантасмагории, где среди мрачно молчащих тёмных деревьев бродят маньяки-убийцы с пистолетами, а вместо криков их жертв оглушительно ревёт музыка. Встав у машины перед домом, я задумалась, не спуская с дома глаз. Бить окна не хотелось прежде всего потому, что за каждым из них мог оказаться Евгений. Он с удовольствием всадит в меня все, чем Виктор зарядил свой браунинг, когда шёл на него охотиться. А я бы не удивилась, если бы там оказались разрывные, бронебойные патроны со смещённым центром, да к тому же ещё и начинённые смертельным ядом кураре. Так ни до чего и не додумавшись, я решила сделать то что сделал бы на моем месте любой нормальный человек. Подбежав к дому, я потарабанила в окошко и, стараясь держаться в тени и перекричать музыку, заорала:

— Эй, сосед, ты что, спятил, мать твою?! Сделай потише, придурок!!! Спать мешаешь!!!

Фуга погремела ещё и смолкла на последнем аккорде. Дом застыл в насторожённом ожидании. Я тоже, спрятавшись за яблоньку. Потом на всякий случай крикнула:

— Ну, слава Богу, дошло наконец! Совсем совесть потеряли!

Тут окно на втором этаже распахнулось, из него высунулась волосатая голова, покрутилась в разные стороны. Раздался взволнованный шёпот:

— Эй, соседка, вы где?

— Здесь я, чего орёшь? — Откликнулась я, продолжая прятаться.

— Где? Не вижу.

— Да ты там что, ослеп уже от своей музыки! — сварливо заявила я. — Чего тебе нужно?

— Вы тут никого не видели, когда пришли? — испуганно спросил серийный маньяк.

— А кого я должна была тут видеть?

— Мужика одного. Плотный такой, с противной мордой. Он меня прикончить хочет. — Что ж тут удивительного? — усмехнулась я, пытаясь понять, хитрит он или действительно боится. — За этот грохот я бы и сама тебя убила, если б могла. Всех на ноги поднял…

— Так я этого и хотел, понимаете? — возбуждённо зашептал он, свесившись из окна и тщетно выискивая меня глазами. — Если бы я кричать начал, дескать, помогите, убивают, то ни одна собака бы и на километр сюда не приблизилась, наоборот, все бы разбежались, разве не так? А на музыку сразу примчались…

37