Ярость и страсть - Страница 25

— Какого ещё этажа?! — вытаращил глаза клиент.

— Седьмого, — невозмутимо пояснил босс. — Плюс внутренняя отделка под зимний сад с бассейном для золотых рыбок. По вашим меркам, это копейки — пару раз не покажут по телевизору, и всего-то.

Недовольно скривившись, певец что-то посчитал в уме и нехотя выдавил:

— Согласен. Только рыбок уж сами купите.

— Замечательно. — Босс подобрался в кресле. — Теперь к делу. Вы подпишетесь под стенограммой нашей беседы, чтобы в случае чего мы могли бы располагать вашими показаниями?

— Охотно.

— Отлично. Как вы собираетесь выдать Марию за Ольгу?

— Немного грима, Ольгино платье и побольше глупостей в речах — получится точная копия.

— А что она должна будет делать? Танцевать? Мария, ты умеешь танцевать?

— Ей и не нужно уметь, — пояснил Иван Иваныч. — Режиссёр хоть медведя научит. Ольга тоже, кроме мордочки и ног, ничего не имела, однако…

— Кстати, откуда она взялась у вас?

— Ольга? Черт её знает. — Он стал вспоминать. — По-моему, я её в каком-то ночном клубе снял, а может, сама напросилась. Знаете, как это бывает — фанатки одолевают, липнут, как мухи на мёд, спасу нет. Столько их проходит через нас, что всех и не упомнишь. Не исключено, что мне её и из какого-то агентства прислали. Нужно уточнить у моего продюсера Виктора Голубева.

— Давно вы с ней знакомы?

— Около месяца. Но ко мне в постель она только вчера ухитрилась залезть. На своё несчастье. — Он помрачнел. — В «Утопии», я с ней встретился, тем более что мы сегодня вместе сниматься должны были, слово за слово, то да се, а потом мне стало уже по фигу, с кем, лишь бы… — Он осёкся и опасливо глянул в мою сторону. — Это ничего, что я так откровенно?

— Как вам сказать, — пробормотала я, но босс перебил:

— Нормально. Значит, вы понятия не имеете, чем она занималась в свободное от съёмок время?

— Каких там съёмок. Её всего второй раз пригласили, и то только потому, что первый клип оказался более или менее удачным. Я даже не знаю, где она живёт, — вздохнул тот. — Да и зачем мне это? Менеджер их отбирает, на съёмки приглашает, они работают и исчезают. Если с каждой близко знакомиться, то…

— Все понятно. Фамилию хоть помните?

— Да, кажется. — Он наморщил лоб. — Кириенко, по-моему, но нужно уточнить.

— Вам кто-нибудь угрожал в последнее время?

— Конкретно? Нет. Так, были пьяные разборки кое с кем, но они происходили у всех на виду, и вряд ли после этого кто-то решился бы на такое. Ведь столько свидетелей…

— А ревность не могла послужить причиной убийства? Может, какая-то истеричная завистница прикончила конкурентку?

— Не думаю. Какой ей смысл подставлять при этом меня? Убила бы её в другом месте. И потом, меня нельзя ревновать, я же звезда, мне положено со всеми спать… — Он опять покосился на меня.

— Хорошо, как преступник проник в вашу квартиру?

— Не знаю, — растерянно заморгал Сема. — Как-то не задумывался, честно говоря. Слишком напуган был увиденным.

— Но замок на двери не сломан?

— Нет, кажется. Да, точно нет, я дверь ключом закрыл, когда убегал оттуда.

— У кого ещё есть ключи?

— У домработницы. Она пожилая и совсем не ревнивая женщина, уверяю вас. По средам, к счастью, она не приходит, а то бы уже все увидела.

— А ночью вы ничего не слышали?

— Спал мёртвым сном. Я всегда так, организм такой — пока не выспится, хоть из пушки стреляй, не просыпаюсь. Отрубаюсь подчистую, наглухо.

— А сама убитая ничего странного вам вчера не говорила?

— Она, извиняюсь, туповата слегка, поэтому ничего странного сказать не могла. Несла обычную ахинею про свои идиотские мечты, в любви мне признавалась, голосом восхищалась и все такое. Маразм, в общем, банальная тошниловка.

— Весело вы, звезды, живёте, — завистливо вздохнул босс. — Мне вот никто в любви не признается, — и бросил на меня укоризненный взгляд. — Ну ладно, сделаем так. Вы оставьте мне ключи от квартиры, а сами поезжайте на съёмки или куда там нужно…

— Сначала в гримерную, — подсказал артист.

— Ну да, в гримерную. А я займусь трупом.

— Эй, босс, а если на меня тот тип нападёт? — заволновалась я для виду. — Кто меня защитит?

— Не волнуйся. Я пошлю своих людей, они будут рядом. Только мне нужно знать адрес. И ещё. — Он строго посмотрел на певца. — Если до завтрашнего утра я не найду доказательств вашей непричастности, то мне придётся сдать вас в милицию.

— Воля ваша. — Певец склонил свою красивую голову, и мне стало его жалко.

Певец оставил боссу все свои координаты, ключ от квартиры, усадил меня в свой «неприметный» двухместный «Порше» ярко-малинового цвета и повёз в Останкино, где через два часа в одной из студий должна была проводиться съёмка. Всю дорогу он молчал как рыба, думая о своём, наболевшем, а я припоминала, как вела себя в клипе Ольга, чтобы как можно лучше походить на неё и ничем не выдать себя. Сема заказал пропуск, провёл меня в здание телецентра и потащил по каким-то коридорам, мимо деловито снующих людей, которым, казалось, было наплевать на всех знаменитостей мира и на Сему в частности. А на меня — так тем более. Когда я потеряла счёт поворотам, лифтам, этажам и лестницам, мы наконец остановились у двери с надписью «Гримерная».

— Подожди здесь, — сказал он, почему-то перейдя на «ты».

— Хорошо, только ты недолго, — ответила я тем же.

Он внимательно посмотрел на меня:

— Ну-ка, Оленька, надуй губы. Я капризно надулась.

— Пойдёт. Теперь улыбнись. Я улыбнулась.

— Да не так! — замахал он руками. — Чуть глупее и фальшивее.

Я улыбнулась фальшивее.