Ярость и страсть - Страница 21

Лена первая вышла из машины и замерла в нерешительности, стараясь не смотреть в сторону будки. Мы с боссом тоже вышли и остановились рядом, поджидая, пока подтянутся оперативники. Их было четверо: двое в гражданском и двое в мундирах.

— Ну и где? — хмуро спросил гражданский в сером плаще и шляпе. — Что они вам сказали?

— Сказали, в строительной будке, — чуть слышно бросила Лена и, закрыв лицо руками, разрыдалась. — Господи, да за что ж мне такое наказание…

— Ну-ну, успокойтесь, — пожалел её другой, в дешёвом костюме и кепке, дотронувшись до её сотрясающегося плеча. — Может, там и нет никого. Может, вас просто обманули, — и посмотрел на моего босса. — Ну что, Родион Потапович, потопали глянем, что ли?

Тот пожал плечами, поправил очки на носу и твёрдым шагом двинулся к дверям будки. Я, держа дрожащую Лену под руку, шла за ним, а остальные топали сзади. Остановившись на пороге, босс поглядел куда-то вниз на пол будки и тихонько присвистнул.

— Да, не повезло ребятам, — сказал он. Оставив Лену, я заглянула через его плечо и ужаснулась. Сразу у порога среди разбросанного всюду мусора лежал на спине, раскинув руки, здоровенный парень в костюме с красным галстуком. Лица и одной половины головы у него не было, только сплошное кровавое месиво, словно по нему стреляли из царь-пушки, а не из пистолета. Чуть дальше, между деревянными лавочками, прибитыми по периметру вагончика, лежал ещё один парень, меньших габаритов, тоже в костюме. Он лежал на животе, зажимая его руками, словно он сильно болел у него перед смертью, и открытыми глазами смотрел куда-то под лавку. Мне даже показалось, что он ещё жив, но кровавые пятна вокруг десятка рваных дыр в пиджаке говорили об обратном. Весь пол вокруг был залит кровью, словно тут резали свиней.

Высокий оперативник в шляпе, отодвинув меня в сторонку, прошёл внутрь, словно к себе домой, деловито присел над первым и пощупал пульс.

— Не дышит, — доложил он. — И уже остыл.

— Неплохо поработали, — задумчиво бросил второй, в кепке, уже разглядывавший решето на спине у второго трупа. — Раз, два, три, четыре… — начал он считать дыры. — Двенадцать пуль всадили. Ладно, зовите дамочку, пусть мужа опознает.

Милиционеры ввели под руки Лену. Взглянув красными от слез глазами на убитых, она страшно побледнела и начала задыхаться. Я просто диву давалась: надо же, какой замечательный талант в ней проснулся, а ведь босс говорил, что актрисы из неё не выйдет…

— Вон он, мой Игоречек, — простонала она, показав слабой рукой на дырявую спину, и тут глазки её закрылись, дыхание перехватило, и она упала на руки милиционерам уже без чувств.

— Отнесите её в нашу машину, — попросил босс и повернулся к гражданским. — Ну, какое точное время смерти, Василий?

— Часа два-три назад, — уверенно сказал мужчина в шляпе. — Стреляли из пистолета, может быть, из двух сразу. Убили, а потом ещё и добавили для верности. Стрелял дилетант, почти в упор.

— Как это произошло, есть мысли? Оба осмотрели место бойни, и тот, что в кепке, протянул:

— Ну, если судить по положению трупов, то ничего определённого сказать пока не могу — непонятно.

— Я тоже не въезжаю, как их могли застрелить таким образом. Похоже, они не сопротивлялись, а ждали, когда к ним подойдут и наставят свинцовых примочек. Тот, задний, должен, по идее, тоже на спине лежать, а так…

— Ладно, везите на экспертизу, — вздохнул босс. — И Вася, очень тебя прошу, купи ты уже, в конце концов, этим патологоанатомам коробку конфет или бутылку поставь. Я даже в долю войду, только чтобы побыстрее сделали.

— Ага, им только купи раз, так потом без пузыря и двери не откроют, — усмехнулся он. — Хорошо, Родион, постараемся.

— Поехали, Мария, — тоскливо проговорил Родион, бросив последний взгляд на пол вагончика. — У нас ещё кое-какие дела есть. А они тут сами справятся.

— Про деньги им скажите! — горячо зашептала я ему на ухо, когда мы вышли на крылечко. — И про наркотики. Они где-то здесь должны быть, пусть поищут.

— Идём, идём, — усмехнулся он. — Все найдут, если есть, не сомневайся…

* * *

— Ну что, Елена, рассчитываться будем? — вкрадчиво проговорил Родион, когда мы уже находились в кабинете. Лена с высохшими глазами, усталая и подавленная, сидела в кресле перед ним, и моё сердце разрывалось от жалости. Что там ни говори, но она сделала доброе дело — избавила мир от подонка, а судить её или нет — это уже проблемы Господа.

— Деньги у меня с собой, — сказала она, с готовностью открывая сумочку. — Вот возьмите, здесь пятьдесят тысяч, как и договаривались, — и протянула ему пухлый конверт. — Спасибо вам огромное за все. Только как теперь быть с дружками мужа?

— А никак. Будет официальное сообщение из милиции, что он и его телохранитель погибли в перестрелке с неизвестными конкурентами. О вас никто даже и не подумает.

— Боже, — встрепенулась она вдруг, — я же совсем забыла про маму! С ней-то что?

— Ну, вы ведь были уверены, что её опустят, когда узнают о смерти вашего супруга. Так что подождём. Кстати, позвоните ей домой, может, она уже и там.

Лена подошла к телефону и набрала номер. Через полминуты её лицо расцвело счастливой улыбкой, и она радостно заговорила:

— Мамочка, ты жива! Слава Богу! Я так рада! Когда эти сволочи тебя отпустили? Только что? Ах, мерзавцы! Да, не волнуйся, со мной все хорошо, только… — Лицо её сморщилось. — Только ты не волнуйся, мамочка, но Игоречка моего… — она всхлипнула, — убили сегодня-а-а-а! — и разревелась.

Понимая, что это шок от пережитого, а не жалость к убитому мужу, я кинулась к ней успокаивать, усадила в кресло, дала воды, а босс положил на рычаг трубку и с улыбкой наблюдал за суетой перед своим столом. Я даже показала ему глазами, мол, как вам не стыдно насмехаться над чужим горем, но он даже не поморщился. Лена уже немного пришла в себя, и тут зазвонил телефон. Босс снял трубку, что-то выслушал, довольно кивнул, положил её обратно и посмотрел на Лену.